employee
Omsk, Russian Federation
UDK 34 Право. Юридические науки
GRNTI 10.77 Уголовное право
OKSO 40.02.02 Правоохранительная деятельность
BBK 67 Право. Юридические науки
TBK 758 Уголовное право. Криминалистика. Криминология
TBK 7581 Уголовное право
BISAC LAW026000 Criminal Law / General
The analysis of the grounds for the confiscation of property allowed the author to identify a set of problems that have arisen as a result of the legislative separation of petty commercial bribery and petty bribery. Article 1041 of the Criminal Code of the Russian Federation gives no legal basis for seizure of property obtained as a result of petty commercial bribery or petty bribery. It leads to the deficiency of the means of criminal law enforcement and requires the use of other means, not restricted to only penal tools. For the confiscation of property, courts resort to the application of civil law norms regulating the invalidity of civil transactions. The author notes that as a result of this approach to the legal regulation of the confiscation of property and decisions taken by the courts, there is a confusion and substitution of the legal nature of the fact of a crime and the fact of a civil tort. In order to eliminate the revealed contradictions, the author proposes to amend the normative regulation of the grounds for the confiscation of property and to consider property received as a result of petty commercial bribery or petty bribery as obtained illegally and, accordingly, subject to seizure as state revenue.
petty bribery, commercial bribery, confiscation of property, illegal transaction, punishment
Выделение самостоятельных норм о мелком коммерческом подкупе, мелком взяточничестве обосновывалось разработчиками законопроекта «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» тем, что большинство уголовных дел по факту коммерческого подкупа, дачи или получения взятки возбуждается при сумме менее 10 тысяч рублей. Так, статистические показатели за 2012–2015 годы свидетельствовали, что подавляющее большинство уголовных дел по факту коммерческого подкупа, дачи или получения взятки возбуждалось при сумме менее 10 тысяч рублей. Законодатели указывали на необходимость установления уголовной ответственности за коммерческий подкуп, дачу или получение взятки, размер которых не превышает 10 тысяч рублей (ст. 2042 и 2912 УК РФ) с учётом небольшой общественной опасности таких преступлений и необходимости реализации принципа справедливости при назначении уголовного наказания за эти деяния1.
Не вдаваясь в дискуссию относительно необходимости выделения самостоятельных составов мелкого взяточничества и мелкого коммерческого подкупа [1, с. 168–172; 2, с. 106–113; 3, с. 52–55], необходимо обратить внимание, что при таком способе законодательной дифференциации ответственности всё же должны соблюдаться принципы справедливости не только в части назначения наказания, но и относительно иных правовых последствий совершённого деяния. Установление размеров наказания в санкциях соответствующих норм не должно заменять либо исключать применение иных мер уголовно-правового характера (в частности конфискации имущества).
Законодательный подход, использованный при определении предметов, подлежащих конфискации, построен на выборочном указании тех составов преступлений, совершение которых влечёт за собой изъятие имущества, полученного в качестве выгоды («дохода») от его совершения. Так, исходя из предписаний п. «а» ч. 1 ст. 1041 УК РФ, конфискации подлежат «деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения…» ряда преступлений, предусмотренных…, например, ч. 5–8 ст. 204 УК РФ (коммерческий подкуп), ст. 290 УК РФ (получение взятки) и др.
Данный перечень не содержит указания на возможность изъятия имущества, полученного в результате совершения мелкого коммерческого подкупа (ст. 2042 УК РФ), мелкого взяточничества (2912 УК РФ), а также посредничества в совершении данных преступлений (ст. 2041, 2911 УК РФ).
Данное законодательное решение породило ряд объективных сложностей для правоприменения и, очевидно, создаёт прецедент невозможности конфискации имущества, полученного при совершении мелкого коммерческого подкупа и мелкого взяточничества.
Рассматриваемая ситуация стала возможной в связи с тем, что ранее, на момент включения конфискации имущества в УК РФ в 2006 г., данные составы преступлений ещё не содержались в качестве самостоятельных норм, а после внесения соответствующих изменений в уголовный закон2 перечень, предусмотренный п. «а» ч. 1 ст. 104 УК РФ, хотя и неоднократно пересматривался, всё же не был дополнен указанными составами.
Необходимо отметить, что не все существующие в УК РФ составы подкупа подверглись делению на крупный и мелкий (взятка, коммерческий подкуп). Так, не претерпели подобных изменений составы преступления, предусмотренные ч. 3–4 ст. 184 УК РФ (Оказание противоправного влияния на результат официального спортивного соревнования или зрелищного коммерческого конкурса). Подкуп спортсмена, тренера, руководителя спортивной команды или другого участника официального спортивного соревнования, а равно участника зрелищного коммерческого конкурса не имеет деления в зависимости от стоимости имущества (денег, услуг и т. д.), полученного лицом. При этом данный состав присутствует в перечне, предусмотренном п. «а» ч. 1 ст. 1041 УК РФ. Соответственно, имущество, полученное в результате совершения преступления, предусмотренного ч. 3–4 ст. 184 УК РФ, даже на сумму менее 10 тысяч рублей будет подлежать конфискации, а имущество, стоимость которого менее 10 тысяч рублей, полученное, например, при мелком взяточничестве, не может быть конфисковано на основании ст. 1041 УК РФ.
В то же время Пленум Верховного Суда РФ указывает, что «по делам о коррупционных преступлениях деньги, ценности и иное имущество, переданные в виде взятки или предмета коммерческого подкупа, подлежат конфискации и не могут быть возвращены взяткодателю либо лицу, совершившему коммерческий подкуп, в том числе в случаях, когда они освобождены от уголовной ответственности на основании примечания к статье 291 УК РФ, примечания к ст. 2912 УК РФ или пункта 2 примечания к статье 204 УК РФ, примечания к ст. 2042 УК РФ»3.
Содержание приведённых разъяснений указывает на возникшее противоречие правовой регламентации оснований конфискации имущества. При реализации данного подхода имущество, переданное в рамках мелкого взяточничества, с одной стороны, подлежит конфискации и не может быть возвращено взяткодателю, однако оно же не может быть изъято у взяткополучателя, так как не является предметом конфискации.
Рассмотрение конфискации имущества как межотраслевого института демонстрирует, что ст. 19.28 КоАП РФ, предусматривающая административную ответственность за подкуп (взятку) или их обещание от имени или в интересах юридического лица, содержит в качестве одной из санкций обязательную конфискацию предмета подкупа [4. с. 59–61]. Таким образом, даже схожее деяние, которому свойственна только общественная вредность, влечёт за собой конфискацию предмета, переданного в качестве подкупа, в то время как общественно опасные мелкое взяточничество и мелкий коммерческий подкуп не допускают такой процедуры.
На двойственность правового режима имущества, выступающего предметом взятки (коммерческого подкупа), ранее указывалось в юридической литературе [5, с. 88]. Так, имущество, полученное взяткополучателем, рассматривается как предмет преступления, с другой стороны это же имущество рассматривается в качестве орудия либо средства совершения преступления – дача взятки, а конфискация имущества тоже происходит на основании разных норм УК РФ [6, с. 65–67; 7, с. 87–92].
Это находит подтверждение и в судебной практике. Например, в одном из приговоров при признании гр. А. виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 2912 УК РФ, суд следующим образом мотивировал решение о конфискации имущества: «Вещественные доказательства по уголовному делу – денежные средства в сумме 5 000 рублей, подлежат конфискации в собственность государства как фактически явившихся средством реализации преступного умысла, то есть средством совершения преступления»4. Не оспаривая логичность судебного решения, хотелось бы отметить, что в случае доведения преступления до конца для изъятия указанного имущества у взяткополучателя не имелось бы юридических оснований.
Представляется, что отсутствие данных статей в перечне п. «а» ч. 1 ст. 1041 УК РФ объективно препятствует полноценной реализации механизма уголовно-правового воздействия. В частности, лица, совершившие мелкий коммерческий подкуп, находятся, несомненно, в более выигрышном положении, нежели лица, получившие взятку либо коммерческий подкуп на сумму более 10 тыс. рублей. В случае же переквалификации получения взятки не в рамках единого продолжаемого преступления (на сумму более 10 тысяч рублей), а как совокупности преступлений (мелкого взяточничества), вопрос о конфискации не может быть решён на основании ст. 1041 УК РФ.
Необходимо обратить внимание на тот факт, что Президиум Верховного Суда Российской Федерации указал на действие обратной силы уголовного закона, а именно, ст. 204, 290, 291 УК РФ, разъяснив, что приговоры в отношении лиц, осуждённых за преступления, предусмотренные ч. 1–4 ст. 204, ч. 1, 3, 4, 5 ст. 290, ч. 1, 3, 4 ст. 291 УК РФ (в редакциях, действовавших до 15 июля 2016 г.), если предмет коммерческого подкупа или размер взятки составлял сумму, не превышающую десяти тысяч рублей, подлежат пересмотру с переквалификацией действий осуждённых на ч. 1 ст. 2042 или на ч. 1 ст. 2912 УК РФ5.
В соответствии с положениями ч. 1, 2 ст. 10 УК РФ и вышеприведёнными разъяснениями, решения о конфискации имущества на сумму менее 10 тысяч рублей также должны подлежать пересмотру при соответствующей переквалификации деяний, что, на наш взгляд, не может соответствовать принципам справедливости и равенства.
Сложившаяся ситуация вынуждает правоохранительные органы, прокуратуру, суды использовать различные неуголовно-правовые средства, изъятие имущества у лиц, совершивших преступление, и обращение в доход государства.
В этой части интересным выступает решение Октябрьского районного суда г. Липецка № 2-4161/2019 от 5 декабря 2019 г. по делу № 2-4161/20196.
Суть решения сводится к следующему: гр. Е. был осуждён за совершение нескольких эпизодов мелкого коммерческого подкупа (каждое преступление на сумму 2–3 тысячи рублей и общей суммой 66 тысяч). При этом решение о конфискации имущества в приговоре не принималось (в связи с невозможностью конфисковать имущество на основании п. а ч. 1 ст. 1041 УК РФ).
В дальнейшем в рамках гражданского судопроизводства истец прокурор потребовал признать факт получения денег не только преступлением (что уже было определено в приговоре), но и признать эти действия незаконными сделками (в рамках которых лица за денежное вознаграждение получали фиктивные справки от руководителя коммерческой организации). Применяя положения ст. 169 ГК РФ (сделка, совершённая с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечёт последствия, установленные статьёй 167 ГК РФ), также ст. 167 ГК РФ, предписывающей передать такое имущество в доход государства, Суд принял решение о признании сделок недействительными, применении последствий недействительности ничтожной сделки, взыскании денежных средств в доход Российской Федерации.
Представляется, что такой подход, несомненно, имеет право на существование как средство восстановления социальной справедливости [8; 9; 10, с. 3–5], но, по сути, он подменяет уголовно-правовую конфискацию имущества, существенным образом усложняет саму процедуру судопроизводства и изменяет правовой режим изымаемого имущества.
При признании факта получения взятки либо коммерческого подкупа разновидностью гражданско-правовой сделки происходит изменение сферы правового регулирования, и такого рода «сделки» формально утрачивают свойство общественной опасности, превращаясь в разновидность гражданско-правового деликта. Исходя из такой логики, конфискация предмета взятки на сумму 11 тысяч рублей будет происходить в рамках уголовно-правовой конфискации имущества, а изъятие предмета мелкого взяточничества стоимостью 9 тысяч рублей – через процедуру признания сделки незаконной. В таком случае, как верно было замечено А. Г. Безверховым, «недопустимо расширяется сфера действия гражданского законодательства, произвольно вторгающегося в область отношений, регулируемых публичным правом» [7, с. 87–92].
Другим аспектом рассматриваемой проблемы является отсутствие в упомянутом перечне составов посредничества во взяточничестве (ст. 2911 УК РФ) и посредничества в коммерческом подкупе (ст. 2041 УК РФ).
Так, если речь идёт о передаче имущества в качестве взятки, то данный предмет может быть изъят на основании п. «а» ч. 1 ст. 1041 УК РФ. Однако, как правило, посредничество не является альтруистической деятельностью и осуществляется на условиях вознаграждения за оказанную «услугу». При этом денежные средства, полученные посредником в качестве оплаты его «услуг», не могут быть конфискованы в доход государства, так как не являются предметами взятки (коммерческого подкупа). Очевидная преступность получения такого рода доходов формально не подпадает под нормы уголовного законодательства, в результате чего такое имущество гипотетически может изыматься (не всегда успешно) через другие правовые средства (на которые мы ранее указывали).
Учитывая ситуацию, сложившуюся в части правовой регламентации конфискации имущества за совершение мелкого коммерческого подкупа и мелкого взяточничества, считаем оправданным и целесообразным признание имущества орудием или средством совершения преступления, и изъятие их на основании положений п. «г» ч. 1 ст. 1041 УК РФ, либо приравнивание их к категории предметов, полученных в рамках незаконной сделки, и, соответственно, конфискации их в доход государства на основании ст. 167, 169 ГК РФ.
В целях устранения законодательного пробела в части применения норм, регулирующих конфискацию имущества, предлагаем внести изменения в ст. 1041 УК РФ и включить в перечень преступлений, совершение которых влечёт за собой применение конфискации (п. «а» ч. 1 ст. 1041 УК РФ), составы коррупционных преступлений (мелкий коммерческий подкуп (ст. 2042 УК РФ); посредничество в коммерческом подкупе (ст. 2041 УК РФ); посредничество во взяточничестве (ст. 2911 УК РФ); мелкое взяточничество (ст. 2912 УК РФ).
1. Badalov A. E. Problemy sistematizacii pravovogo regulirovaniya osnovaniy konfiskacii predmeta vzyatochnichestva v ugolovnom prave Rossii // Obschestvo i pravo. - 2016. - № 2 (56). - S. 168-172.
2. Zacepin M. N. Konfiskaciya imuschestva kak mera protivodeystviya korrupcii // Rossiyskiy yuridicheskiy zhurnal. - 2012. - № 5 (86). - S. 106-113.
3. Aryamov A. A., Rueva E. O. Problemy primeneniya instituta konfiskacii imuschestva kak sredstva protivodeystviya korrupcii // Rossiyskiy sledovatel'. - 2017. - № 3. - S. 52-55.
4. Smolyakov P. N. Sravnitel'nye aspekty konfiskacii predmetov protivopravnoy deyatel'nosti v UK i KoAP Rossiyskoy Federacii // Rossiyskaya yusticiya. - 2015. - № 1. - S. 59-61.
5. Vishnyakova N. V. Ob'ekt i predmet prestupleniy protiv sobstvennosti. - Omsk: OmA MVD Rossii, 2008. - 248 s.
6. Bavsun M. V., Mironova N. A. Ugolovnaya otvetstvennost' za melkiy kommercheskiy podkup. - Moskva: Yurlitinform, 2020. - S. 65-67.
7. Bezverhov A. G. O predmete vzyatochnichestva i kommercheskogo podkupa // Vestnik Samarskoy gumanitarnoy akademii. - Seriya «Pravo». - 2013. - № 2. - S. 87-92.
8. Bavsun M. V., Nikolaev K. D., Samoylova S. Yu. Konfiskaciya imuschestva v rossiyskom ugolovnom zakonodatel'stve. - Moskva: Yurlitinform, 2016. - 240 s.
9. Karpov K. N. Inye mery ugolovno-pravovogo haraktera: sistema, vidy. - Moskva: Yurlitinform, 2012. - 208 s.
10. Artyushina O. V. Probely ugolovnogo zakonodatel'stva po protivodeystviyu vymogatel'stvu melkoy vzyatki ili predmeta melkogo kommercheskogo podkupa // Aktual'nye problemy bor'by s prestupleniyami i inymi pravonarusheniyami. - 2017. - № 17-2. - S. 3-5.
